Гвардейская Севастопольская ракетная дивизия. Бродовский полк. в.ч.42683. Опции

[Avkube]

В 70-72гг служил в 6ой батарее 2го дивизиона. 2км. от дороги Броды-Лешнев,недалеко от сел Писки и Болдури. Отзовитесь,кто бывал в тех местах.

Сообщение отредактировал Avkube - 11.10.2007, 21:32

[Дедок]

3-я и 4-я встречи. Сейчас не помню, то ли в 67, то ли в 68 году был у меня единственный выезд в ЗПР. Выехали, расставили технику и в 16 часов весь личный состав уехал в часть. Так было на протяжении 7-10 дней – утром л/с приезжал на позицию, отрабатывал свое КЗ, а на ночь уезжал на место боевого дежурства, туда, где остались боевые изделия. Для охраны учебных изделий, установщика, цистерн компонентов (пустых, естественно) и другой оставшейся техники оставили 3-х срочников со штыками и лейтенанта с незаряженным пистолетом. Кроме нас сторожили свою технику и два головастика с сержантом. Вооружение такое же – штыки. Наша задача после отъезда л/с набрать побольше дровишек для костра, чтоб хватило на всю ночь. Как стемнеет, мы разводили костер и от него ни на шаг. Потом все уходили спать в палатку, а двое, один от нас, другой от головастиков, сидели у костра, подкидывали ветки и слушали темноту. Среди ночи менялись. Под утро свободная смена, обойдя технику, и убедившись, что никто установщик не спер и ракета цела, уходила бродить по лесным тропам. По приезду товарищей - мы их встречали, потом обедали, а после обеда, как положено перед заступлением в наряд – спали до их отъезда. Не жизнь – малина.
Однажды рано утром бодрствующие нас разбудили – где-то неподалеку был слышен звук косы. Вдвоем с головастиком, прихватив топор, которым рубили ветви, мы пошли по дороге на звук. Метров через двести, видим недалеко от дороги двое мужиков с велосипедами и мешками косят траву. Мы подошли к ним и потребовали покинуть эту территорию, т.к. здесь проходят учения. В ответ мужики перестали косить и угрожающе приподняли косы, что-то произнеся на непонятном языке. Мы в ответ положили руки на рукоятки штыков, повторили требование и с места не тронулись. Такое противостояние продолжалось может минуту, может меньше. Я прекрасно понимал, что мы со штыками и даже с топором кажемся смешными против двух острых кос. Понимали это и косцы. Тут раздались крики ребят от нашего костра, мы им ответили, что все в порядке. Тогда, положив косы, о чем-то переговариваясь, указывая друг другу руками в сторону поляны с нашей техникой, они собрали траву в мешки, подобрали косы и, зыркнув на нас изподлобья на прощание, сев на велосипеды, уехали. Мы облегченно вздохнули. Теперь-то я понимаю, что должны были чувствовать местные хуторяне, которые каждое утро косили свежую траву своей скотине в своем родном лесу, а тут появились какие-то два молокососа и требуют немедленно убраться. Но и мне запомнились две косы в замахе, готовые скосить мои ноги. Спросил у товарища – он был родом с центральной Украины, о чем они меж собой говорили. А я, говорит, ничего не понял, это не чисто украинский язык, там был и польский и еще какой-то. ЗПР у нас был в нескольких десятках километров от того места, где теперь сходятся границы государств: Украины, Польши и Словении. Да и венгры с румынами недалеко.
Окончательно осмелев, поняв, что неподалеку должен быть какой-нибудь хутор, познакомившись с местностью, расспросив наших сослуживцев по какой дороге они к нам добираются, нет ли по пути недалеко от нас деревень, мы решили добыть то, что нам не хватало для полного счастья.
И вот в один из вечеров, уложив своего лейтенанта (а он любил поспать, да кто ж смолоду, да на свежем воздухе не любит!), договорившись с товарищами, что если мы не вернемся часа через четыре, они продолжат вместо нас дежурство у костра – за нами была вторая половина ночи, двинулся я с головастиком по ночной лесной дороге. Надо сказать, что к этому моменту мы уже поодиночке исследовали большую часть дорог на глубину в 5-7 км. Осталось несколько. Выбрав наугад одну из них, пошли. Со штыком мы не расставались, кроме того взяли с собой фонарь, но берегли заряд его батарей и шли под светом звезд, заодно и ориентируясь по ним, насколько это позволяли ветви деревьев. Спустя какое-то время в конце просеки заметили свечение. Не иначе хутор! Мы уж хотели с этой дороги возвращаться назад, но тут прибавили ходу. Свечение превратилось в зарево. Наконец, вышли на опушку леса. Нас ждало разочарование. Мы стояли на пригорке, а перед нами в долине на том краю горизонта светились огни достаточно большого города, и до него было еще километров пять, а может и больше - между нами и городом лежала темная ночная бездна. Да и что нам делать в городе? Вид у нас был как у лесных разбойников – небритые, с пятнами сажи на лице и одежде (только что от костра), сапоги чуть не по колено в грязи из лесных промоин на дороге, с пристегнутыми штыками. Нас бы тут же сцапали. Решили возвращаться, но пошли другой дорогой. Идем усталые, злые. Но вдруг, чуткое солдатское ухо уловило сквозь лесной шум посторонний звук и, как будто, раздававшийся впереди. Мы прибавили шаг, насколько это позволяли лесные лужи, в которые мы то и дело проваливались. Наконец, поняли, что этот звук издавался не без помощи человека, скорее всего это был трактор. Ну что ж, значит есть у кого спросить - что и где. Сбросив усталость, рванули вперед. Наконец деревья расступились и при свете звезд мы увидели … дома! Хаты! Но ни одного светлого окна! Не будем же мы будить, поднимать людей из-за бутылки самогона. Между тем, трактор продолжал урчать где-то рядом. Все-таки без тракториста нам не обойтись. Случайно посветив фонарем на дорогу, мы остолбенели. На дороге, на мягкой земле отпечатались десятки человеческих ног, как будто здесь прошла вся деревня, и все они шли в одном направлении – к трактору! Как будто кто-то неведомый прогнал стадо, но не животных, а людей. Заинтригованные, мы осторожно пошли дальше уже по следам этих ног. Вскоре подошли к воротам дома, окна которого и двор были ярко освещены. За воротами надрывался тракторный движок. Это была дизельная электростанция!. Около ворот под окнами бегала малышня, мы попросили их вызвать хозяев. Мужчина с женщиной, выслушав просьбу грязных солдатиков, сказала, что нет, не можем вам этого дать, но раз вы пришли, будьте гостями – у нас в доме свадьба. Мы стали отнекиваться, ссылаясь на свой внешний вид, но тут еще высыпали люди, взяли нас за руки и ввели во двор. Мы, как могли, отмылись, почистили перышки, и нас ввели в дом. Там нам предложили чарку за здоровье молодых. Понемногу мы осмотрелись. Как бы, в прихожей стояли столы с закуской, с напитками. Каждый гость мог в любое время подойти и принять за здоровье молодых, хозяев и за этот дом. Отсюда же открывался вид в горницу, где за столами сидела невеста с родными и друзьями. В уголку прихожей сидел оркестр – скрипка, какая-то дудочка и еще что-то, к сожалению, не помню. Это трио наяривало, как я понимаю, народные мелодии – за весь вечер, точнее ночь, я ничего знакомого не услышал. Исполнителям было за 50. Играли они беспрерывно, то тихо – служа фоном свадьбы, то по просьбе гостей, когда нужно было петь иль танцевать, - громко и весело. Отрывались от инструментов, когда требовалась подпитка энергии. Свадьба была какая-то скучная, мы никак не могли понять – где же жених.. Вдруг раздался шум, все засуетились и вваливается толпа молодых людей во главе с женихом, дальше пошли их родственники и друзья. Оказывается, это была еще не свадьба. Свадьба, в нашем понимании, только начиналась. Поднялось веселье. В какой-то момент нас тоже пригласили за стол, чтоб мы самолично могли поздравить молодых от лица Советской Армии. Жених уже отслужил своё где-то в России, он прекрасно понимал причину нашего появления и ему было приятно нас видеть. Поздравив молодых, мы уступили место за столом другим, нас же подхватили местные красавицы и закружили в танцах (до сих пор вспоминаю одну гуцулку, жаль адрес не спросил).
Гости все подходили, поздравив молодых – уходили. Подойдя к столу в прихожей, чтоб очередной раз причаститься, мы наткнулись на двух стариков. Те, сурово на нас посмотрев, спросили: «Солдатики, вы зачем сюда пришли?». Мы ответили шуткой. «Нет, вы ответьте – кто вас сюда звал, зачем вы, поганые москали, топчите нашу землю?» Мы что-то залепетали в ответ, что, дескать, не выбирали где служить, куда послали , там и служим. Алкоголь моментально выскочил с наших голов. Только тут мы осознали, куда мы попали, Старички наступают на нас: «Кто вас послал – они далеко, но мы и до них доберемся, а пока вы за них ответите!». С этими словами, буровя нас ненавидящими глазами, не спеша, берут со стола ножи и выдавливают нас к двери, ведущей во двор. Мы судорожно хватаемся за штыки. Но, видно эту сцену уже заметили, по крайней мере, все это было на глазах оркестра. К нам подбегают люди, хватают нас, старичков и разводят в стороны. Потом, какой-то родственник невесты, приехавший из-под Киева, собрал нас четверых вместе и сказал старикам, что это его гости, и если старики хотят счастья молодым и уважают его, то они не посмеют и волосу с нашей головы упасть и дадут возможность нам добраться до своей части без приключений. Нам же он сказал, чтобы мы веселились и ни о чем не беспокоились. Вскоре после этого старики ушли. А нам ничего не оставалось, как дожидаться утра – по ночной лесной дороге, несмотря на слова высокоуважаемого киевлянина о нашей безопасности, мы не решились идти – для лесных братьев – лес дом родной. Но на свадьбе нам было уж не до веселья, да и самогон в рот не лез. Едва рассвело, мы попрощались с гостеприимными хозяевами и вернулись к своему костру. Так я узнал, что такое бандеровцы. И теперь мне не удивительно, что их потомки рвутся в НАТО.