Истории про Саню Дунаева, Автор - наш Knop Опции

[Энни]

- Ну, дерево! Чалдон хренов! Ископаемое средней полосы!!! Вывалить бы твои мозги куриные на плац и растереть тонким слоем! Француз! Мушкетер долбанный! - комбат, брызгая слюнями, которые, казалось, жгли асфальт, мученически воздевал руки к небу, мысленно вопрошая: <За что? За что мне этот <гасконец> достался, за какие такие грехи?!>.
Это все случилось, когда грянул нежданный строевой смотр, повод для которого был весьма незаурядный. Только что назначенный Министром обороны гражданин Язов возжелал навестить свою часть. Великой чести была удостоена наша N-ская дивизия, показная и заслуженная настолько, что если писать почетные наименования, то чернила в ручке закончатся. Этот маршал там когда-то еще лейтенантом, говорили, начинал.
Нетрудно представить, что во всей дивизии начался дикий горский танец. Описывать все мероприятия, которые последовали за известием о приезде, нет смысла. Все, кто служил, знают, что Советская Армия - самая гостеприимная организация в СССР. Уж так гостей нигде не встречали! МИД с протоколом встречи официальных делегаций - просто постоялый двор в период Гражданской войны. А отцы-командиры? Ведь и сами чувствовали, и каждому сознательному защитнику Родины умудрялись объяснить, что защита Родины есть не что иное, как тщательная подготовка к встрече вышестоящих военачальников! Так внятно объясняли, что буквально каждая молекула бойца понимала - плохо встретим, и трындец! Не будет у нас Родины... Профукали, пока по стрельбищам да по полигонам дурака валяли, пока на ВДК подпрыгивали и на стапелях качались, пока в караулах непонятно что от непонятно кого берегли. А надо было готовиться к ВСТРЕЧЕ!
Ну, раз загодя не подготовились - придется наверстывать. И наверстывали так, что птицы летать переставали, потому что было видно - солдаты летают лучше.
И вот, когда все вокруг сияло, как морда жениха, узнавшего, что свадьба отменяется, взоры командиров обратились на личный состав. Никуда его не спрятать, а уж так бы хотелось... Но раз есть армия - должны же быть солдаты! Хотя бы немного. И по возможности, похожие на тех, которые в бытовой комнате на плакатике нарисованы. Значит, надо готовиться к строевому смотру! А силы, понятное дело, были уже на исходе. И когда, задыхаясь от вонючей хлорки, наконец-то все проклеймили, отгладили, надраили, когда умаявшийся не меньше нашего острослов и знаток русского языка, по национальности чуваш, старший прапорщик Николаев, уходя, заявил:
- Атгинаем палы шинелев и писем на ем своё фамилиё! - вдруг вспомнили про подшиву.
И горские пляски продолжились. Ну, сержанты в учебке, объяснять не надо, величина исключительная. В принципе, выше был только приезжающий гражданин Язов. Поэтому, ошалев от переживаний, они решили вопрос по-маршальски. То есть, никак не решили. Просто довели до сведения личного состава, что утром все должны быть подшиты. И ответственных за свои кителя персональных назначили.
А у нас был скобарь, старший сержант Горячев. Этот ухарь осенью на дембель собирался, и форму поэтому уже подготовил. Уж как он ее пестовал, разве только гладью и крестиком по кителю не вышивал. Гусарский мундир по сравнению с его творчеством - просто монашеская ряса. Вызвал Горячев единственного в роте москвича Саню Дунаева (наверное, посчитал, что столичный житель в роли белошвейки - это заслуженная кара за их, москвичей, привилегии) и про персональную ответственность объявил. А про Саню и про его появление в нашем разведбате надо отдельно, немного отклонившись от основного повествования, рассказать.
Жил себе парень в столице, в каком-то мудреном ВУЗе учился (по-моему, в Бауманском) и готовился службу срочную в тихом штабном подвале просидеть. Но на беду в юношестве довелось ему боксом позаниматься. И не иначе, как сдуру, добоксировал он аж до КМС. И вот зовут как-то этого мордобойщика-призывника в военкомат и сообщают: мол, такие нам нужны. Спортсмен, студент, комсомолец - пойдешь в десант! А поскольку до призыва время есть, потренируйся пока. Потом спасибо скажешь. Дуй в аэроклуб ДОСААФ и пройди допризывную подготовку - 3 прыжка. И имей в виду, отказаться никак нельзя - Конституция!
Надо сказать, Сане десант не улыбался, но подготовку он прошел. И прыгнул. И дальше стал призыва ждать спокойно, так как старшие товарищи объяснили, что в Советской Армии спортсмены попадают не в десант, а в спортроту. И вообще, обычно попадают не туда, куда приписная комиссия приписывает. Мол, если рост 2 метра, то обязательно в танкисты загремишь. А если качку не выносишь - быть тебе, парень, моряком. Моряком не хотелось (3 года!), но качку он переносил и поэтому не переживал.
И вот последний перед призывом визит в военкомат. Вечером - отвальная, девочки, а назавтра - <Прощание славянки>. Армия, словом. А сегодня улыбающийся военкоматовский майор, ну, прямо лучащийся от радости за призывников, объявляет:
- Товрищи! Как и намечалось, ваша команда идет в десант!
Но Саня не зря в институте учился. И выход из ситуации уже знал. Дело в том, что по закону <О всеобщей воинской повинности> неявка по повестке в случае уважительной причины (бабушка, например, у будущего крылатого пехотинца заболела) каралась штрафом в десять рублей. А назавтра приходишь и попадаешь в другую команду.
Восхищенный собственной прозорливостью, Санек проделал все как задумал и, отоспавшись после отвальной, явился утром следующего дня готовый встретить новые удары судьбы. Достойно, так сказать, перенести все грядущие тяготы и лишения воинской службы, где-нибудь поближе к Москве. По-прежнему лучезарно улыбающийся майор (военкоматские крысы почему-то всегда, сообщая такие новости, лучезарно улыбаются) выслушав историю про бабушку, объявил:
- Московский комсомол оказывает вам, товарищ Дунаев, свое доверие и вручает комсомольскую путевку на Тихоокеанский флот!
Товарищ Дунаев загрустил. Нелогично как-то выходило - ведь он же качки не боится! Почему же тогда на флот? Не так рассказывали! Ведь рост - 2 метра! Ведь должны же были хотя бы в танкисты!..
Но времени для решения проблемы было мало. И задумался Саня о своей горькой долюшке прямо в вонючем военкоматовском сортире. И вот тут-то посреди ароматов того последнего, что оставляли на родной сторонушке призывники, его осенило: надо отсидеться! В конце концов, это единственное на территории военкомата укрытие.
Его, конечно, искали. Еще как! Забегали и в сортир с вопросами:
- Не вы ли тот, которому Московский комсомол Тихоокеанский флот доверил?
Но он не сознавался. Готовый не сдавать рубежей, умереть, но не уйти с занимаемых позиций, продержался герой в сортире до вечера. И уже было задумывался: а не попроситься ли в химвойска, раз он так стойко отравляющие вещества переносит?
Вечерело. Отгремели марши, и Саня решил, что пора вылезать. Сообщил дежурному: мол, животом маялся. Команда его ушла, и уже не улыбаясь, все тот же майор, выругав его для порядка, махнул рукой в сторону группы курящих офицеров:
- Иди сам договаривайся, болезный! Вон <покупатели> стоят.
<Есть Бог! - подумал болезный. - Сейчас мне за долготерпение воздастся!>.
Покрутившись рядом и стараясь быть незаметным (это выходило плохо - офицеры морщили носы и подозрительно принюхивались друг к другу), Санек выбрал для сдачи в плен молоденького лейтенанта-связиста. Тот частенько в разговоре упоминал Бологое. <Это где-то между Ленинградом и Москвой>, - вспомнил Саня строчку из песни. - <Самое место для службы уставшему от газов моряку-тихоокеанцу!>.
Сговорились быстро - волшебным образом подействовало название ВУЗа, тем более, что Дунаев как раз связью в институте занимался.
А далее Саня принялся мечтать о том, как совершенно замечательно будет ему служиться. Как на присягу приедут предки и привезут гору немыслимо вкусных вещей. Как, застарев, можно будет бегать в самоход, к московским подружкам, которые теперь уж точно не откажут отважному защитнику Родины.
В этом блаженном состоянии он и встал утром в строй своей новой команды. И все, вроде, было хорошо: лейтенант со стопкой личных дел в руках собирался сделать перекличку и отправить новоиспеченных связистов в автобус для следования на вокзал. Солнце светило, оркестр для уходящей команды наяривал марши, словом, лепота!
:И вдруг проходящий мимо <нелегкой походкой матросской> крепко поддатый мичман, покачнувшись, замедлил ход и пришвартовался к лейтенанту.
- Слышь, огурец, военком приказал из твоей команды пятерых мне передать!
Лейтенанту такое обращение не понравилось, но он и сам понимал, что для просоленного и качественно заспиртованного <морского волка> он, вчерашний курсант, и есть огурец - зеленый и свежий. Деваться некуда!
- Кого возьмешь?
- А мне не один хрен? Давай первых попавшихся!
Саня напрягся. По-гусиному вытянув шею, он разглядел на верхней папке с личным делом свою фамилию.
- Куда повезешь?
- Северодвинск, подплав...
Санино сердечко тяжко бухнуло в груди и провалилось вниз. Опять на флот?! <Северный флот, северный флот не подведет!> - некстати вспомнился текст песни. А затем, уже в качестве явного бреда, сами собой пришли в голову строчки из слышанной им еще в аэроклубе песни:
В десанте служим мы крылатом,
А тут нельзя не быть орлом!
- Но Бог все же есть! - говорил потом, рассказывая эту историю, Саня. - Верите, парни, я уже почти сознание потерял. И тут гляжу - идет капитан-десантник (наш ротный). Я из строя выбегаю и к нему. <Что ж это делается!!! - ору, - у меня 3 прыжка! Я спортсмен, студент и комсомолец! Мне берет голубой снится! Я <В зоне особого внимания> наизусть знаю! А меня хотят в какую-то долбаную связь забрать! Чего там делать настоящему мужчине?! Я понятия о связи не имею, а с небом уже, можно сказать, состою в связи!>. <Половой!> - мрачно добавляет мичман. У лейтенанта вытягивается лицо, он мрачнеет, как будто его опять курсантом - первокурсником сделали, но молчит. Короче, братва, забрал меня ротный. Видать, так мне на роду было написано! - так заканчивал свою историю курсант 2-й учебной разведроты Отдельного учебного разведывательно-десантного батальона N-ской учебной дивизии Александр Дунаев.
И вот такому бойцу старший сержант Горячев доверил свое х\б. Да еще приказал подшивы раздобыть. Представляете, да вы наверняка представляете, как все уже умаялись к моменту возникновения подшивной проблемы?! И курсант Дунаев - не исключение. Он после своего чудесного превращения из моряка в связиста, опять в моряка и, наконец, в десантника свято верил в свою счастливую звезду (он бы еще не так поверил, если бы знал, как ему подфартило мимо химвойск пролететь!). И вот теперь он решил пойти другим путем - во имя своей счастливой звезды. Весь народ за подшивой по каптеркам ломанулся. А там идеальный порядок - все же заботливого Министра обороны ждут, а ну как чего не понравится?! Нет, лучше уж пусть ничего из запасов на глаза высокому гостю не попадается, далеко ли до беды... Да и извели все запасные простыни на тряпки во время героической подготовки к встрече уже горячо любимого всеми Министра. А на Руси всегда так - из-за кого страдаешь, того и любишь. Горячо так, самозабвенно. Об одном мечтаешь - о близости. Не душевной, конечно, куда там... Вопрос, только в одном: ты или тебя? Как правило, особенно в армии, - тебя! Но как сладко мечтается о том, что если бы ты дорвался... вернее, мы! Уж мы бы тогда всем взводом, всей ротой, да что ротой, - всей дивизией так бы от... от... отлюбили! Максимально, так сказать, сблизились бы с военачальником.
А пока этот счастливый миг был далек, все искали подшиву. Искали и не находили. Нашел только один Саня Дунаев. Он решил попытать счастья там, где его, вернее ее, подшивы, в принципе быть не могло - в столовой. Скатертями для солдат столы не накрывают, даже если Министр обороны приезжает. Поварские робы и колпаки, белее снега, ждут завтрашнего торжества, и берегут их повара, как знамя части. Занавески не подходят - кому придет в голову подшиваться синим ситчиком в желтых подсолнухах? Красиво, конечно, но вдруг Министр обороны не поймет? Как у него со вкусом, кто знает? Может, ему маки больше нравятся? Или он, как памятник Ленину, гвоздики предпочитает? Примерно так и рассуждал Саня, сам не понимая, за каким чертом ноги его несут в столовую.
И вот, бродя по этому солдатскому раю, совершенно никем не замечаемый - все очень заняты, все готовятся, (звуки горского танца переросли в топот буденовской конницы) Дунаев вперся в офицерскую столовую, а оттуда в святая святых - в банкетный зал. А поскольку никто в дивизии не знал, в какую часть товарищ Язов соизволит приехать - везде без исключения готовился банкет. И цветов уже офицерские жены из дома натащили. И картина <Обнаженная Маха> на стене висела (может, думали, маршалу будет приятно те времена вспомнить, когда он не только командовать мог?). И уже стоял посредине банкетного зала огромный стол. И уже был тот стол накрыт огромной, до самого пола свисающей, накрахмаленной, белой-белой скатертью: Скатертью! Скатертью!!! Скатертью, значит... Ага... Так-так... Что было дальше - все догадались?
Чем Дунаев думал? Была ли у него совесть? Не диверсантом ли он был засланным, чтоб испоганить светлый час свидания с высоким гостем? Все эти вопросы ему уже потом задавали. А пока Саня, от старания высунув язык, орудовал предусмотрительно прихваченными из роты ножницами.
Советский солдат, а десантник в особенности, так уж устроен - ну, нет для нас задач невыполнимых! Нету их! И поэтому, когда рано-рано утром проводили репетицию смотра, все были подшиты. Строгие командиры всех мастей раз за разом бдительно проверяли качество подготовки к строевому смотру. Отпустив курсантов, решили поглядеть на младших командиров.
- Подворотнички к осмотру!
Дошли до старшего сержанта Горячева. Глянули - и остолбенели. Нижний край подшивы поражал воображение замечательной красоты и тонкого изящества кружевами! Это Саня от недосыпа их отрезать забыл, а может, и специально оставил - Горячева в роте крепко не любили...
И вот с этого самого дня, после воплей комбата, за ним закрепилось прозвище <гасконец>.

[Step]

Давненько мы ничего не слышали про Сашку Дунаева и вот...

История основана на реальных событиях, все имена и персонажи вымышленны, любые совпадения случайны...

«ВДВ – это вам не вагон с шифером украсть! Это вам не кучка педерастов! Солдаты – бля!
Охреневшие гоблины… Разведчики – мать, вашу… Меня командира равзедвзвода хотели вокруг пальца обвести?! Запомните, Дунаев и Мамедов – в строю можно даже с женщиной любовью заниматься… А что главное при этом?! Главное не встрять!!! Это залёт воины – на все ВДВ!!!», - орал дурнятиной и брызгал слюной старший лейтенант Афонин, крик периодически трансформировался в визг. При своих 197 сантиметрах роста, Афоня навис над двумя сержантами, как Останкинская телебашня и выплескивал свои эмоции на лица бойцов.

Одним июльским днём весь состав разведывательной роты бригады был по приказу комбрига отправлен на учебный центр. Находился центр в 40 км от пункта постоянной дислокации части. По прибытию на место дальнейшего базирования все 56 человек были застроены и тщательно проинструктированы о том, как надо вести себя на территории УЦ. Инструктаж проводился командиром первого разведывательного взвода старшим лейтенантом Афониным, назначенным ответственным офицером за первую неделю нахождения роты на УЦ. В присутствии начальника учебного центра капитана Красовского, который прохаживался вдоль строя разведчиков, заложив руки за спину при этом пожевывая мундштук и покряхтывая, улыбаясь сам себе, вызывая ассоциации с красноармейцем Суховым из «Белого солнца пустыни». Основной целью инструктажа являлось донести до бойцов мысль, что нельзя сближаться с молодым составом, проходившим обучение – на расстояние броска ручной гранаты! Обнаруженного в казарме молодого пополнения разведчика – ждет небесная кара в виде рытья окопа для стрельбы - стоя с лошади, любимое упражнение американских рейнджеров «Джамп», мечтательная поза думающего десантника – стоя на голове и орбитальные комплексы в виде спутниковых систем казармы под названием «Люк». После крайнего высказывания – весь состав роты покосился в сторону внушительных размеров канализационного люка находившегося в центре курилки и выкрашенного в белый цвет. По строю прошёл шепоток о том, что с таким комплексом хотя бы один виток вокруг казармы сделать, а уж про вывод на орбиту самого устройства, лучше не произносить не слова!
- Разговоры в строю!!! Прекратить!!! – проорал Афонин.
- Заканчивайте взводный, - вмешался начальник УЦ. - Баня для личного состава готова. Наряд по роте жду на разводе. Ну что орелики?! Все уяснили? Надеюсь, обойдемся без сюрпризов.
- Рота рАвнЯйсь! СмирррнА! – скомандовал старший лейтенант Афонин. Бойцы беспрекословно выполнили команду, демонстрируя хорошую строевую выправку. – Товарищ капитан, личный состав разведроты бригады с правилами распорядка на учебном центре ознакомлен. Командир первого разведвзвода, старший лейтенант Афонин.
- Вольно.
- Вольно. Уско – занимайся ротой. Готовьтесь к приему пищи.
- Я, есть! Рота – разооойдись!
Ребята расслаблено побрели к курилке, кто-то двинулся в казарму с целью облегчиться, а также умыться холодной водой и намочить тельник – жара. Лето выдалось на славу. О чем могут говорить бойцы разведроты в свободное время, да ещё жарким летом?! В курилке начались воспоминания о доме, о том – кто и что делал летом, у кого какие увлечения, воспоминания о любимых и нелюбимых женщинах, которые пишут и не пишут письма. Но любая расслабленная атмосфера в армии сводится к её оценке и подведению промежуточных итогов. Что и сделали все, многозначительно кивая и одобрительно улыбаясь – УЦ это ХАЛЯВА!!! Это не полевой выход, не укладка на морозе, это солнце – воздух и вода, и значительное расстояние до командования части. А, следовательно – снижение дисциплины личного состава в квадрате.
Идея, точнее план операции, родился моментально. Алик Мамедов и Саня Дунаев в момент продолжающейся беседы между ребятами в курилке, подошли к канализационному люку, вдвоем подцепили его, поднялись с ним и попытались подпрыгнуть. Весь присутствующий при этом событии народ замолчал.
- Печально, - опуская с Аликом люк на место, произнес Сашка. – Раза в полтора тяжелее, чем в части! Что будем делать?
- Надо люки изъять. По всему учебному центру! – Алик улыбался и отряхивал испачканные ладони. – И попрятать!
- Я, те изыму!!! Мамедов! – Афонин угрожающе произнес, стоя у входа в курилку.
- Щутка, товарищ старший лейтенант! – улыбка начала постепенно сползать с лица Алика.
- Ты у меня Мамедов будешь с панцирем бегать – как ниндзя-чЁрЁпаха! И спать тоже! Понял?!
- Так точно товарищ старший лейтенант!
Довольный ответом Афонин направился в сторону штаба УЦ, крикнув дневальному в открытую дверь казармы, чтобы строил роту через 10 минут на обед.
- Блин. Возвращаемся после обеда, рисуем план мероприятия по изъятию люков!- шепотом сказал Сашка Алику. – Привлекаем наш взвод.
- Точно! Только после ужина – ответил Алик.
- Добро!

Рота с песней возвращалась из столовой. При приближении к казарме, зам. старшины роты Ваня Уско заметил стоящего у входа в нее, Афонина и скомандовал: «Четче шаг! Роттта!» Более пяти десятков пар армейских ботинок ударили по асфальту, отталкивая от себя земной шар, пытаясь изменить его вращение на орбите вокруг солнца. УЦ слышал – идет разведка!
- Роттта – стой! Наа-праа-Фоо! Раавняйсь, смииирьно! Равнение наа сРедину! – Ваня приложил руку к головному убору в воинском приветствии, повернулся через левое плечо и строевым шагом направился к Афонину. Подойдя, сделав акцент на крайнем шаге, доложил. – Товарищ гвардии старший лейтенант, разведрота в полном составе вернулась с приема пищи. Заместитель командира второго разведвзвода, гвардии сержант Уско.
- Вольно.
- Рота – вольно! – скомандовал Иван, отступив вправо от Афонина.
- А где шарился Курков? В столовой я имею ввиду.
Тишина.
- #$%& мать, @#$% в рот! Обезьяны – совсем охренели! Вас час назад инструктировали. Курков?!
- Я!
- Пять люков!
- Я, есть!
- Дунаев контролирует. Остальным разойдись, через полчаса тренировка показа, каждый взвод отрабатывает свой участок. Ответственные замкомвзвода. Дежурному по роте приступить к выдаче оружия. Наряд также убывает на полосу разведчика. Вопросы?!
- Товарищ старший лейтенант. Наряду надо будет время для подготовки, - попытался заступиться за ребят Ваня.
- Хорошо – в 16.30 наряд убывает в казарму. Командуй Уско.
- Рота разойдись, повзводно приступить к получению оружия. Тумбочка – построение роты с оружием через 15 минут возле казармы!
На спину Ромы Куркова был водружен канализационный люк, при помощи бойцов первого взвода. И Рома пошатываясь от тяжести, двинулся вокруг казармы.
- Хорошо – здесь периметр казармы вдвое меньше, чем в части, - произнес Сашка, глядя на удаляющегося Куркова.
- Да, попьет нам крови Афоня… - ответил Алик, непонятно – соглашаясь с Саней или развивая мысль об отношениях между командирами и подчиненными.

Полоса разведчика – это куча кирпичных, бетонных строений, а также всякого рода немыслимых железных конструкций, с натянутыми между ними тросами, различных размеров проемов имитирующих двери и окна, ходы сообщения между окопами. И даже водная преграда – которую в момент преодоления полосы заливают топливом и поджигают для пущего эффекта. Рота была в мыле, пене! Форму можно было выжимать. Соленый привкус пота не вызывал ни у кого ассоциаций с морским побережьем, но освежиться на вододроме хотелось всем.
- Уско! Закончили занятие! Построение роты!
- Рота!!! Построение! Собрать матбазу – 2 минуты времени! – скомандовал Иван. – Товарищ старший лейтенант, разрешите роте искупаться на вододроме?
- Давай, бегом! Роте пятнадцать минут времени.
- Рота равняйсь! Отставить. Равняйсь, смирррна! Напра-Фо! Бегооом на вододром – мАрш!
Вот оно счастье, называйте как хотите нас – чокнутыми, безумцами, ошалевшими, но! Когда прыгаешь в воду – после изнурительного дня проведенного на палящем солнце, не чувствуешь за спиной бряцанья оружия, пот не заливает глаза, не сбиваешь руки в кровь взбираясь на стену здания на полосе и не набиваешь шишки – ныряя в ход сообщения – испытываешь сильнейшее в жизни блаженство, от диких, восторженных криков, как будто и нет никакой армии, а ты попал в детство, бывшее недавно – совсем близко, но - увы, уже безвозвратно ушедшее в прошлое.
- Будник, а ты чего на берегу мнешься?! – спросил Афонин замешкавшегося бойца.
- Я, товарищ старший лейтенант, плавать не умею… Воды боюсь, смущаясь ответил Серега.
- Вот эт да… бывает… Ладно – не суйся в воду, смени Ковалева на охране оружия.
- Уско! Всем на берег через пять минут – время. На ужин не опоздайте. Я в штабе УЦ.
- Есть, товарищ старший лейтенант! Будник – засеки пять минут!

Теплый вечер, пение соловьев, близится солнечный закат… Возникает ощущение, что весь мир замедляет свои движения, даже разговоры становятся тише.

- Итак! В операции участвует пять групп! Шестая группа – стоит на секе. Ковалев – ты контролируешь западную сторону – вход в казарму, Процив Коля – восточную, окно в туалет, - объяснял собравшимся в кубрике бойцам первого взвода Саша Дунаев, водя карандашом по ранее нарисованному плану УЦ на двух стандартных листах. – Остальные группы убывают, через окно туалета, по своим маршрутам. Из штаба УЦ окно не видно – Алик проверил. Трубецкой с Волковым – к клубу, там и делаем закладку всех ближайших люков с УЦ. Леха, Вадик – вы одновременно контролируете северное и южное направления от клуба, благо казарма рядом с клубом. Условный сигнал опасности – команда дневального «Дежурный по роте на выход!» Времени на все – девять минут. Время «Ч» - 21.30, Афоня будет в штабе УЦ, если кто-то понимает, что не успевает, бросаете все на хрен и отходите на начальные позиции. Скрытно! Итак – мы там, откуда начали. Повторяю – специально для десантников…

«Ротааа! Отбой!!!», - другой, более романтичной команды на службе в армии не существует. В течение пяти минут – в казарме стояли разговоры, но усталость после напряженного дня, взяла свое. Шепот стих. Рота погрузилась в сон…

- ВДВ – это вам не вагон с шифером украсть! Это вам не кучка педерастов! Солдаты – бля! Охреневшие гоблины… Разведчики – мать, вашу… Меня командира равзедвзвода хотели вокруг пальца обвести?! Запомните, Дунаев и Мамедов – в строю можно даже с женщиной любовью заниматься… А что главное при этом?! Главное не встрять!!! Это залёт воины – на все ВДВ!!!, - орал дурнятиной и брызгал слюной старший лейтенант Афонин, крик периодически трансформировался в визг. При своих 197 сантиметрах роста, Афоня навис над двумя сержантами, как Останкинская телебашня и выплескивал свои эмоции на лица бойцов. – Мамедов, я обещал из тебе ниндзю сделать?! Пипец тебе! Каждое утро и вечером перед поверкой, в течение недели, 10 люков вокруг казармы!!! Дунаев – ты вечный дежурный!!! Охрененть…
- Тэкс… За разработку и проведение мерпориятия – оценка отлично, лично расскажу командиру роты! – произнес присутствующий на построении роты капитан Красовский. - Он ведь приедет, контрольный показ смотреть. Далее – имущество вернуть на места для оного предназначенные. И… Взводный – заставлю самого люки таскать, если ещё, какой фортель выкинете! Командуй!

- Оружие согласно списка в ружпарке, так… Штыки на месте. Дневальный! Команду к получению оружия через пять минут! Слав – а это что?! – спросил Сашка, тыкая пальцем в книгу расхода оружия, у Славки Жданова, который сдавал ему наряд по роте.
- Это Саня! Канализационный люк! Афоня приказал внести его в книгу расхода, стоит за тумбочкой дневального – он его после отбоя притаранил. Лично! Так, что задумали вы благое дело, а Афоня вас переиграл.
- Он что?! Он, правда, внес люк в книгу расхода оружия?!
- Ну да – а ты типа не выполнил бы такой приказ?! Да… Более того. Он сказал, что если люк – куда-либо проедется, испарится, трансформируется. Наряд тут же будет модифицирован на генном уровне, про чЁрЁпах ты слышал…
- Дожили… Все подписывай – пойдем сдаваться.

Ответственным за контрольный показ был назначен командир роты. Который после построения и пламенной речи, решил проверить, как расквартировалось его подразделение и чем живет. Заглянул он и в документацию своего подразделения, дабы убедиться в порядке наличия и хранения оружия.
- Дунаев! А это что?! – спросил командир роты, тыкая пальцем в книгу расхода оружия.
- Люк канализационный, за номер два три пять ноль дробь семь, товарищ гвардии капитан! - отрапортовал Дунаев, вытянувшись в струну, чеканя каждое слово.
- Где Афонин?! Ко мне взводного!!! Немедля! Тумбочка! – побагровев, прорычал ротный. – К нам французы едут! Енералов не меряно! Сам начштаба войск будет – вы что?! Тут все с ума посходили?!

Уважаемый читатель. Что было дальше - история пока умалчивает. Но Сашка успешно сдал свою орбиту другому командиру отделения. Рота на отлично открутила показ. Все были в восторге и очень довольны. Служба вернулась в первозданный вид.
Но еще долго – в ППД бригады среди офицеров и дежурных по ротам, ходил рассказ о новом, тайном орбитальном комплексе вооружений за номером – два три пять ноль дробь семь. Что впрочем, не помешало особисту бригады принять данную информацию к сведению и начать расследование. Но это уже - совсем другая история…

июль 2005 - март 2006

Сообщение отредактировал Step - 26.3.2006, 10:26