В честь 20-летия призыва в ряды СА
Когда меня спрашивают, что тебе дала служба в армии, я обычно ухожу от этой темы. Кто служил, спрашивать не станет. Кто не служил, тот вряд ли поймет. Но ныне, как говорится, есть повод. Поэтому посвящаю это небольшое воспоминание своим сослуживцам из пятого взвода шестой роты и всем, кто служил в ТУЦе. Вот и 20 лет прошло с того дня, когда за уставшей, растрепанной колонной призывников закрылись серые ворота КПП Тамбовского учебного центра. Многое уже исчезло в тумане прошлого, растворились в памяти многие события, имена и лица. Но одно до сих пор не забывается. Это день расставания с ребятами из нашего пятого взвода перед отправкой в войска.
Как сейчас вижу это серое, промозглое утро конца ноября. Холодит жидковатый снежок под сапогами, влажный тамбовский воздух пробирает сквозь шинель. Затарились на дорогу в чепке кексами и пирожками, последний раз зашли в свой кубрик на четвертом этаже. Прощай, койка, прощай, казарма! Как много мы здесь терпели, страдали. Но и радовались, шутили, смеялись, Жили, черт возьми! Бывало трудно, бывало и весело. И все-таки быстро пролетели эти полгода. Всего полгода, а стали намного старше. Да… Быстро бегут классы в школе жизни… Последнее построение. Старшина роты еще раз проверил вещмешки, бирки. Все в наличии, новенькое, в ажуре. Он доволен, мы тоже. Хороший он мужик. Про такого не скажешь «кусок поганый», язык не повернется. Он действительно «товарищ старшина». По-очереди походим к нашим сержантам. Прощаемся как с друзьями, нет, скорее как с учителями. Никаких обид за прошлое. Мы уже поняли службу, поняли, что на их месте гоняли бы молодых не меньше. Ведь это армия, не пансион...
На площадке перед штабом уже стоит ЗИЛ-131. Последнее, что нам осталось в Тамбове – проститься со своими товарищами. Те, кто еще остается и ждет своей партии на отправку, в этот день в наряде по столовой. Мы, 13 человек, идем к ним. А ребята забили болт на службу. Им уже можно. Сегодня мы все дембеля… Прощаемся по-мужски скупо. Кто-то сует в руки бумажку с домашним адресом, кто-то из особо сентиментальных не выдерживает, пускает слезу. От этого настроение не ахти, под стать сырой промозглости тамбовской то ли осени, то ли зимы… Кто-то пытается шутить, приободрить. Бодримся. Но все равно тяжело. Мы не знаем, кто куда попадет служить, что нас ждет впереди, но точно знаем, что будет трудно. И знаем, что вряд ли еще когда-нибудь увидимся. Последние объятия, пожелания счастливого пути… Уходим… Грузимся в кузов ЗИЛ-131. Там только мы, уже бывшие курсанты. Нет сержантов, офицеров. Кто-то от нахлынувшего чувства воли закуривает, поехали… Мелькнули темно-красные корпуса казарм, плац, учебный корпус. Короткая остановка, и вот дневальный в проеме тента закрывает серые створки до боли знакомых ворот КПП… Прощай, учебка!
Да, именно этот «деревянный» дембель до сих пор живет в моей памяти как одно из самых эмоциональных воспоминаний об армии. Может быть потому, что больше ни разу в жизни не довелось ощутить такого братского чувства единой мужской родни...
Вспоминаю свой первый день в нашем взводе. Бездарно тыкая иголкой в подворотничок, потратил на его пришивание почти все личное время, но так и не справился. А через пару минут построение, неприятности от сержанта, а то и насмешки от ребят. И это наверняка бы случилось, если бы туркмен Курбанов по собственной инициативе… не взял мое х/б и быстренько не подшил его, с сильным акцентом растолковывая мне, как правильно делать. Он-то уже «старый» - прослужил на три дня больше. Это был мой первый урок армейской взаимовыручки. Вот так, постоянно подтягивая и поддерживая друг-друга, мы становились солдатами…
Трудно представить, как за полгода из людей семи национальностей можно создать единый организм. Именно организм, где каждый человек-орган незаменим, где каждому предназначены свое место и своя роль. Где все дополняют друг друга. И в этой простой казенной форме курсантского взвода была какая-то высшая эстетика глубочайшего внутреннего содержания. Только осознание этого пришло ко мне через десятки лет... И как же больно теперь от того, что полоумные политиканы грубо растоптали наше братство, а самодурские власти разделили никому не нужными границами, карикатурными таможнями. От того, что каждый теперь выживает в одиночку… Я скучаю по вам, ребята!..