Цитата
5
Обратим внимание на дату приказа Тухачевского — 23 июня 1921 года. Через двадцать лет придут другие оккупанты, но будут творить почти то же самое. Разница в том, что гитлеровцы гнали людей в яр и гвоздили из пулеметов, а Тухачевский, кроме того, вязал круговой порукой все население. Позже этот план назовут ссучиванием. Именно этим занимались Антонов Овсеенко, Тухачевский, его заместитель Уборевич и все прочие стратеги — они ссучивали народ, заставляя всех стать стукачами и предателями, заставляя выдавать соседа, кума, отца и брата, а потом еще и ловить их по лесам. И убивать. Тухачевский вводил поголовное стукачество, давил страхом и разрушал вековую мораль русской деревни. Вместо всех нравственных устоев — только страх за свою шкуру и ответственность каждого за всех остальных. Идея Тухачевского: раздавить в народе чувство Родины и собственного достоинства. Национальные чувства во всех народах должны, по мысли Тухачевского, атрофироваться. Когда мы говорим о поражениях 1941 года, то виновником называем Сталина. А между тем именно Сталин начал будить в людях чувство Родины. И начал он это делать в конце 30 х годов, только после того, как ему удалось частично очистить страну от Троцких, Тухачевских и уборевичей. Давайте же не забудем, что ссучивание народа проходило под непосредственным руководством и по инициативе тех самых стратегов, которых в годы очищения убрал Сталин.
И не могли в 1941 году ссученные толпы, которые были приучены Тухачевским дорожить только собственной шкурой, поначалу проявлять героизм. Все это приходилось в народе пробуждать и снова воспитывать.
И еще одно. Замечено было еще на Соловках: тот, кто людей принуждает становиться стукачами, сам не стесняется стукачества, сам становится стукачом, если не был им раньше. Тот, кто ссучивал воров, тот и сам ссучивался, тот сам при изменении обстоятельств отказывался от всего, во что верил, чем дорожил. Не могли уборевичи, корки, эйдеманы ссучивать народ и при этом не ссучиваться сами. Не могли, делая всех стукачами, не вляпаться в тот же грех. И не могли уншлихты, Тухачевские, якиры быть людьми храбрыми. Если они хотели все подчинить страху, значит, знали его силу, значит, были трусами. И дальнейший ход событий показал, что в своем подавляющем большинстве сдавали они друг друга, не дрогнув лицом, они клеветали друг на друга и на себя и признавались во всем. Сам Тухачевский на следствии раскололся сразу, проявив сучью натуру, трусость и угодливость.
Вот вам и причина очищения армии в 1937 году: Сталин готовился к войне против Германии. Потому Сталин должен был освободиться от самых кровавых палачей: от Антонова Овсеенко, Тухачевского, Якира, Уборевича, Блюхера и других, им подобных. Они сами называли себя оккупантами, и народ их ненавидел. Таких полководцев нельзя было ставить во главе народных масс, мобилизованных на войну. Народ за этими стратегами не пошел бы в бой, а при случае припомнил им и Тамбов, и Кронштадт, и Крым, и Варшаву, и Муром, и Рыбинск, и Дон, и Ярославль, и все другие их заслуги и подвиги.
С другой стороны, все эти стратеги и не смогли бы вести народ на войну. Давно известно, что армия, которая измазала свой мундир кровью собственного народа, не способна воевать против внешних врагов. Первая причина разложения любой армии — использование ее против своих. Каждый, кто в этом деле активно участвовал, полководцем быть уже не мог.
И вот «Красная звезда» воспевает патриота Тухачевского: уж он бы повел народ на великую войну за отечество! Да… Уж он бы повел… «Патриот» Тухачевский гордился тем, что у него атрофированы национальные чувства, об этом он заявлял устно и печатно. «Патриот» Тухачевский повел бы в бой за Родину ссученные массы, у которых он невероятной жестокостью вытравливал чувство любви к Родине…
Когда правитель проявляет жестокость, цель которой — защита страны, народ принимает эту жестокость. А Тухачевский проявлял дикую жестокость, переходящую в садизм, ради того, чтобы национальные чувства в народе истребить. И за это народ его ненавидел.
И сколько бы музыка ни играла, заглушить народной ненависти к завоевателю Тухачевскому она не могла.
.............................................
Весь опыт Тухачевского: заложники, заложники, заложники, расстрелять, расстрелять, расстрелять. И чтобы музыка играла.
Между тем взятие заложников запрещено Гаагской конвенцией 1907 года.
Во все времена заложничество считалось тягчайшим военным преступлением. Во все времена полководец, который опозорил свое имя этим недостойным приемом, презирался окружающими. На Нюрнбергском и всех последующих процессах над германскими социалистами практика взятия заложников рассматривалась как военное преступление и виновные в этом осуждались на смерть через повешение.
Вот где было бы достойное место Тухачевскому, Антонову Овсеенко, Уборевичу, Примакову и всем другим военным преступникам — на скамье подсудимых в Нюрнберге, в компании с Герингом, Кейтелем, Йодлем и прочими.
Но, сравнивая наших социалистов с германскими, мы все же отметим разницу: гауляйтеры были оккупантами на чужой территории, а Тухачевский, Блюхер, Путна, Дыбенко и все прочие
— в своей стране.
И вот после всего этого Никита Хрущев объявил военных преступников невинными жертвами. И встречаются еще люди, которым жаль Тухачевского, Якира, Примакова и прочих врагов народа. Есть еще люди, которым жаль, что Сталин остановил террор, наказал палачей, не позволив им и дальше лить народную кровь.
Есть еще люди, которые грустят, услышав имя Тухачевского, Гитлера, Уншлихта, Розенберга, Якира, Гиммлера, Гамарника.
Но почему мы должны разделять эту светлую грусть?
Нас стараются убедить в том, что наш народ любит страдание, любит кнут и своих палачей. И каждому из нас как дьявольское прельщение подсовывают приукрашенные хари Тухачевских и всяких прочих блюхеров: возлюби палача своего, возлюби ссученного мерзавца и садиста, возлюби своего убийцу, возлюби его топор и кнут его…
Обратим внимание на дату приказа Тухачевского — 23 июня 1921 года. Через двадцать лет придут другие оккупанты, но будут творить почти то же самое. Разница в том, что гитлеровцы гнали людей в яр и гвоздили из пулеметов, а Тухачевский, кроме того, вязал круговой порукой все население. Позже этот план назовут ссучиванием. Именно этим занимались Антонов Овсеенко, Тухачевский, его заместитель Уборевич и все прочие стратеги — они ссучивали народ, заставляя всех стать стукачами и предателями, заставляя выдавать соседа, кума, отца и брата, а потом еще и ловить их по лесам. И убивать. Тухачевский вводил поголовное стукачество, давил страхом и разрушал вековую мораль русской деревни. Вместо всех нравственных устоев — только страх за свою шкуру и ответственность каждого за всех остальных. Идея Тухачевского: раздавить в народе чувство Родины и собственного достоинства. Национальные чувства во всех народах должны, по мысли Тухачевского, атрофироваться. Когда мы говорим о поражениях 1941 года, то виновником называем Сталина. А между тем именно Сталин начал будить в людях чувство Родины. И начал он это делать в конце 30 х годов, только после того, как ему удалось частично очистить страну от Троцких, Тухачевских и уборевичей. Давайте же не забудем, что ссучивание народа проходило под непосредственным руководством и по инициативе тех самых стратегов, которых в годы очищения убрал Сталин.
И не могли в 1941 году ссученные толпы, которые были приучены Тухачевским дорожить только собственной шкурой, поначалу проявлять героизм. Все это приходилось в народе пробуждать и снова воспитывать.
И еще одно. Замечено было еще на Соловках: тот, кто людей принуждает становиться стукачами, сам не стесняется стукачества, сам становится стукачом, если не был им раньше. Тот, кто ссучивал воров, тот и сам ссучивался, тот сам при изменении обстоятельств отказывался от всего, во что верил, чем дорожил. Не могли уборевичи, корки, эйдеманы ссучивать народ и при этом не ссучиваться сами. Не могли, делая всех стукачами, не вляпаться в тот же грех. И не могли уншлихты, Тухачевские, якиры быть людьми храбрыми. Если они хотели все подчинить страху, значит, знали его силу, значит, были трусами. И дальнейший ход событий показал, что в своем подавляющем большинстве сдавали они друг друга, не дрогнув лицом, они клеветали друг на друга и на себя и признавались во всем. Сам Тухачевский на следствии раскололся сразу, проявив сучью натуру, трусость и угодливость.
Вот вам и причина очищения армии в 1937 году: Сталин готовился к войне против Германии. Потому Сталин должен был освободиться от самых кровавых палачей: от Антонова Овсеенко, Тухачевского, Якира, Уборевича, Блюхера и других, им подобных. Они сами называли себя оккупантами, и народ их ненавидел. Таких полководцев нельзя было ставить во главе народных масс, мобилизованных на войну. Народ за этими стратегами не пошел бы в бой, а при случае припомнил им и Тамбов, и Кронштадт, и Крым, и Варшаву, и Муром, и Рыбинск, и Дон, и Ярославль, и все другие их заслуги и подвиги.
С другой стороны, все эти стратеги и не смогли бы вести народ на войну. Давно известно, что армия, которая измазала свой мундир кровью собственного народа, не способна воевать против внешних врагов. Первая причина разложения любой армии — использование ее против своих. Каждый, кто в этом деле активно участвовал, полководцем быть уже не мог.
И вот «Красная звезда» воспевает патриота Тухачевского: уж он бы повел народ на великую войну за отечество! Да… Уж он бы повел… «Патриот» Тухачевский гордился тем, что у него атрофированы национальные чувства, об этом он заявлял устно и печатно. «Патриот» Тухачевский повел бы в бой за Родину ссученные массы, у которых он невероятной жестокостью вытравливал чувство любви к Родине…
Когда правитель проявляет жестокость, цель которой — защита страны, народ принимает эту жестокость. А Тухачевский проявлял дикую жестокость, переходящую в садизм, ради того, чтобы национальные чувства в народе истребить. И за это народ его ненавидел.
И сколько бы музыка ни играла, заглушить народной ненависти к завоевателю Тухачевскому она не могла.
.............................................
Весь опыт Тухачевского: заложники, заложники, заложники, расстрелять, расстрелять, расстрелять. И чтобы музыка играла.
Между тем взятие заложников запрещено Гаагской конвенцией 1907 года.
Во все времена заложничество считалось тягчайшим военным преступлением. Во все времена полководец, который опозорил свое имя этим недостойным приемом, презирался окружающими. На Нюрнбергском и всех последующих процессах над германскими социалистами практика взятия заложников рассматривалась как военное преступление и виновные в этом осуждались на смерть через повешение.
Вот где было бы достойное место Тухачевскому, Антонову Овсеенко, Уборевичу, Примакову и всем другим военным преступникам — на скамье подсудимых в Нюрнберге, в компании с Герингом, Кейтелем, Йодлем и прочими.
Но, сравнивая наших социалистов с германскими, мы все же отметим разницу: гауляйтеры были оккупантами на чужой территории, а Тухачевский, Блюхер, Путна, Дыбенко и все прочие
— в своей стране.
И вот после всего этого Никита Хрущев объявил военных преступников невинными жертвами. И встречаются еще люди, которым жаль Тухачевского, Якира, Примакова и прочих врагов народа. Есть еще люди, которым жаль, что Сталин остановил террор, наказал палачей, не позволив им и дальше лить народную кровь.
Есть еще люди, которые грустят, услышав имя Тухачевского, Гитлера, Уншлихта, Розенберга, Якира, Гиммлера, Гамарника.
Но почему мы должны разделять эту светлую грусть?
Нас стараются убедить в том, что наш народ любит страдание, любит кнут и своих палачей. И каждому из нас как дьявольское прельщение подсовывают приукрашенные хари Тухачевских и всяких прочих блюхеров: возлюби палача своего, возлюби ссученного мерзавца и садиста, возлюби своего убийцу, возлюби его топор и кнут его…